-
- Girl
- Сообщения: 1705
- Зарегистрирован: 11 янв 2017 04:19
- Благодарил (а): 163 раза
- Поблагодарили: 535 раз
Как Абдула готовился к пенсии
«Рассвет красивый наверное будет», - оттачивал навыки предсказания Абдула, на ходу доедая пирожное. Крошки нехотя слетали с воротника поло под ласковым ветерком, приятная тяжесть сумки с кокаином дарила предвкушение быстрых денег.
Первой по списку была Olalala. Жила она в приятном двухэтажном особнячке через два квартала.
Стук в дверь. Открывает.
- Заходи, дорогой, садись. Вдовы хлебнёшь? У меня осталось немного.
- Не пью. Это вредно и старит, я от этого грустным становлюсь. - Поцеловал в щёчку.
- Ну смотри. Плесну себе чуть. Завтракаю так, малыш, уже лет пять как. Чувствую себя прекрасно, зря ты.
Изящно потянувшись к шкафчику, Olalala достала увесистый бокал с золотым вензелем. Неожиданно из соседней комнаты послышался протяжный звук конфуза, именуемый в народе пуком. Olalala дернулась в порыве, быстро глянув на Абдулу. Поняла, что он тоже слышал. На лице отразилось усталое раздумье.
- Пойдём, поможешь упаковать.
В комнате на круглой кровати валялся труп старика.
- Они все потом газы пускают. Откидываются через одного, понимаешь? От избытка чувств.
- Труп?! Труп клиента??? - занервничал Абдула. Не такого он ожидал сегодня. По плану была работа, потом стриптиз-бар, а дальше по ситуации. Но труп?
- И что теперь, не работать? - продолжала Olalala. - Сначала страшно было. Потом как по накатанной. Пакуешь, отвозишь к другу в пригород, закапываешь. Говорит, что картофель потом хорошо растёт. Познакомилась с ним в свингерском клубе, так и подружились. Приятный, знаешь, человек. Со своими странностями. Семейный, две дочки.
Спустились до машины, припаркованной во дворе. Легким тренированным движением домина скинула ношу с плеч в багажник.
- Надо сразу это делать, пока не окоченел. - Выдохнула, захлопнула дверцу. - Поехали.
Дорога тянулась медленно. Желанный пригород показался спустя лишь час. Молчаливый Абдула нервно мял сумку, опасливо высматривая копов. К счастью, их не было. Каким же облегчением было наконец приехать!
- А что было, когда я решила попробовать попперсы! - нарушила тяжелую тишину Olalala. - Даже вспоминать не хочется. Знакомая не парится, скидывает их в котлован бетонный. У неё там в Норвегии связи хорошо со строителем одним налажены. А я по старинке мучаюсь. Чего ради, спрашивается... Из любви к картофелю, что-ли?
Достала лопату, Абдула решил быть джентльменом, вызвался копать. Непривычный физический труд спустя каких-то двадцать минут отразился ломотой во всем теле, руки болели. Мягкая земля охотно повиновалась, через час закончил. Olalala переписывалась с ухажерами, иногда весело хихикая, но чаще сохраняя беспристрастное выражение лица. Хозяина дома решили не будить. «Ой, мелочь какая, в первый раз что-ли? Пусть поспит зайка, завтра приеду с гостинцами для девчат, тогда и скажу», - отмахнулась домина.
Скинули тело, присыпали землёй. В прилесье неподалёку развели небольшой костёр, сожгли вещи и документы покойного.
- Ну доставай, чего принёс. - Улыбнулась.
Довольная откинулась на спинку сиденья, край платья обнажил причудливую резинку чулок с подвязками. - Куда тебя подбросить, малыш?
Абдула назвал адрес super. Повеселевшая домина стала разговорчивей, включила модный французский Rnb, всю дорогу травила байки, смеялась, спрашивала, когда уже женится и заведёт деток. Нашего героя всегда было легко отвлечь. Покажи бедро, тронь щеку, пошути, и вот уже он забывает об ужасной трагедии, улыбается и рассказывает про свою новую любовь. Сущий ребёнок, легкая добыча для земных соблазнов.
Приехали. На прощание Olalala пожала ему руку, вдруг задержала её крепким хватом и посмотрела на Абдулу пристальным немигающим взглядом холодных глаз. Лучистые льдинки их пронзили его внутренности, прошлись по всем органам и остались где-то в районе желудка неприятным осадком убитых нервов. Абдула испуганно икнул и сглотнул слюну. В мгновение взгляд женщины по какой-то неизвестной причине, понятной лишь людям, понявшим жизнь, потеплел, губы тронула добрая улыбка.
- Хороший ты мальчик. Ступай.
И уехала.
Стоял горе-курьер в раздумье минут пять, присел на ступень крыльца, хватая себя за голову. Неожиданно из окна раздались крики брани. «Вошь! Грязь из-под ногтей! Ей Бентли, а мне сраное Тиффани, и что, адьос?! Прочла я твою переписку! Мыться быстрее надо было, мразь! Скотина! - голос явно принадлежал super. Крики продолжались, послышался звук разбиваемой посуды. Спустя некоторое время дверь распахнулась. Из неё выбежал наспех одетый мужчина в костюме. Красивая влажная причёска его была растрёпана. Пнул мусорный ящик, с языка одно за другим слетали негромкие итальянские ругательства. Наконец, отчетливо произнеся «Мамма мия, что за женщина!», возвел глаза к небу, заметил нашего невольного свидетеля, осёкся, вдруг подмигнул и спокойно пошёл прочь, насвистывая.
«Женщины, женственность, доброта, красота, скромность, работа моя хорошая, я её люблю-люблю-люблю, обожаю-обожаю», - повторял про себя новую мантру Абдула, стуча в дверь, которая легко поддалась, оказавшись незапертой.
- Дорогуша, я не вовремя? - слабо пискнув, голос решительно отказывался быть громким.
- А, это ты... Проходи, я сейчас, - донеслось с кухни. - Принёс?
- Обижаешь.
Аккуратно надел гостевые тапочки, всем своим существом стараясь сохранять непринуждённость. Получалось плохо. «Эклеры поем сегодня, штуки три», - идея пришла легко и немного успокоила. В холл царственно вплыла фигура super с бокалом. «Красивая женщина. Не моя. Не моё», - загрустилось Абдуле.
- Слышал, что творилось? - довольно улыбаясь спросила super, откинув волосы.
- Ага.
- Это несерьезно, не обращай внимания. Пробую метод эмоциональных качелей. Пока работает. Машину видел у входа? Моя.
- Не сомневался, - улыбнулся.
Нюхнули по дорожке, посплетничали. Атмосфера явно располагала к чему-то большему. В голове Абдулы судорожно маячила мысль положить руку на бедро super. Но было страшно. Страх отказа, чтоб его, порушил нашему герою все перспективы на счастье в личной жизни. Раздался звонок.
- Это визажист! - оживилась девушка, порхнув к двери. - Выставка сегодня в галерее. Ещё позавтракать договорилась с банкиром одним, у него самолёт скоро. Перспективный. Так что я, как говорится, с корабля на бал поеду.
- Ой, убрать же надо со стола это всё! - засуетился Абдула.
- Не парься.
В квартиру вошла худая миловидная девушка с небольшим чемоданчиком. По-хозяйски скинула кроссовки, прошла к столику, поставила чемодан. Оглянулась.
- Это что? - кивнула на Абдулу, - фенибут, так понимаю?
- Фенотропил, лять. Я их чередую, дорогуша. Чаю?
- Угу. Только мне по-быстрому нужно тебя накрасить, дела есть.
- Как скажешь, зайка.
Уже вечером, идя по набережной неспешным шагом, Абдула вспомнил, что планировал заглянуть в стриптиз-бар. Новая муза его была диво как хороша, на такую грех было не спустить самые трудные гонорары. Сегодня её смена.
Сидя на диване с кальяном в ожидании, Абдула устало вздыхал. Чай был вызывающе слабым и к тому же пакетированным. «Безобразие, - думалось ему, - если б не моя малышка, ни за что бы больше не заглянул в эту дыру».
Наконец она вышла на сцену, потом подошла к нему. Счастливый Абдула крепко сжал её в объятьях, лизнул розовый сосок. Девица хихикнула. Обменялись поцелуями в щёку. Принесли шампанское. Музыка не раздражала, посетителей было немного, в воздухе витал эфир ленивого желания. Девушка выходила на сцену ещё два раза. Созерцать её было истинным удовольствием. Вечер с лихвой оправдывал пережитые за день тревоги. Да что там, он вообще всё мог оправдать. Потом она перестала выходить на сцену, пили, Абдула шутливо сыпал чаевыми дождём на голову и в трусы, смеялись.
- Как насчёт небольшой вечеринки для двоих у меня дома? - спросил он, зная ответ. Ответ всегда был одинаков.
- А есть что? - стриптизерша гладила его колено.
Взгляды их встретились. Пламя свеч отражалось в них, бликуя мерцанием знания дальнейших событий разврата. Оба улыбались этому знанию, оба его ждали.
Позже, встав с кровати со спящей красоткой, Абдула подошёл к окну. Первые лучи солнца озаряли город. Рассвет был красивым той самой красотой, которую не заметишь, если не придаешь значения величию бренности.
Завибрировал телефон. На экране высветилось имя. Васаби.
Первой по списку была Olalala. Жила она в приятном двухэтажном особнячке через два квартала.
Стук в дверь. Открывает.
- Заходи, дорогой, садись. Вдовы хлебнёшь? У меня осталось немного.
- Не пью. Это вредно и старит, я от этого грустным становлюсь. - Поцеловал в щёчку.
- Ну смотри. Плесну себе чуть. Завтракаю так, малыш, уже лет пять как. Чувствую себя прекрасно, зря ты.
Изящно потянувшись к шкафчику, Olalala достала увесистый бокал с золотым вензелем. Неожиданно из соседней комнаты послышался протяжный звук конфуза, именуемый в народе пуком. Olalala дернулась в порыве, быстро глянув на Абдулу. Поняла, что он тоже слышал. На лице отразилось усталое раздумье.
- Пойдём, поможешь упаковать.
В комнате на круглой кровати валялся труп старика.
- Они все потом газы пускают. Откидываются через одного, понимаешь? От избытка чувств.
- Труп?! Труп клиента??? - занервничал Абдула. Не такого он ожидал сегодня. По плану была работа, потом стриптиз-бар, а дальше по ситуации. Но труп?
- И что теперь, не работать? - продолжала Olalala. - Сначала страшно было. Потом как по накатанной. Пакуешь, отвозишь к другу в пригород, закапываешь. Говорит, что картофель потом хорошо растёт. Познакомилась с ним в свингерском клубе, так и подружились. Приятный, знаешь, человек. Со своими странностями. Семейный, две дочки.
Спустились до машины, припаркованной во дворе. Легким тренированным движением домина скинула ношу с плеч в багажник.
- Надо сразу это делать, пока не окоченел. - Выдохнула, захлопнула дверцу. - Поехали.
Дорога тянулась медленно. Желанный пригород показался спустя лишь час. Молчаливый Абдула нервно мял сумку, опасливо высматривая копов. К счастью, их не было. Каким же облегчением было наконец приехать!
- А что было, когда я решила попробовать попперсы! - нарушила тяжелую тишину Olalala. - Даже вспоминать не хочется. Знакомая не парится, скидывает их в котлован бетонный. У неё там в Норвегии связи хорошо со строителем одним налажены. А я по старинке мучаюсь. Чего ради, спрашивается... Из любви к картофелю, что-ли?
Достала лопату, Абдула решил быть джентльменом, вызвался копать. Непривычный физический труд спустя каких-то двадцать минут отразился ломотой во всем теле, руки болели. Мягкая земля охотно повиновалась, через час закончил. Olalala переписывалась с ухажерами, иногда весело хихикая, но чаще сохраняя беспристрастное выражение лица. Хозяина дома решили не будить. «Ой, мелочь какая, в первый раз что-ли? Пусть поспит зайка, завтра приеду с гостинцами для девчат, тогда и скажу», - отмахнулась домина.
Скинули тело, присыпали землёй. В прилесье неподалёку развели небольшой костёр, сожгли вещи и документы покойного.
- Ну доставай, чего принёс. - Улыбнулась.
Довольная откинулась на спинку сиденья, край платья обнажил причудливую резинку чулок с подвязками. - Куда тебя подбросить, малыш?
Абдула назвал адрес super. Повеселевшая домина стала разговорчивей, включила модный французский Rnb, всю дорогу травила байки, смеялась, спрашивала, когда уже женится и заведёт деток. Нашего героя всегда было легко отвлечь. Покажи бедро, тронь щеку, пошути, и вот уже он забывает об ужасной трагедии, улыбается и рассказывает про свою новую любовь. Сущий ребёнок, легкая добыча для земных соблазнов.
Приехали. На прощание Olalala пожала ему руку, вдруг задержала её крепким хватом и посмотрела на Абдулу пристальным немигающим взглядом холодных глаз. Лучистые льдинки их пронзили его внутренности, прошлись по всем органам и остались где-то в районе желудка неприятным осадком убитых нервов. Абдула испуганно икнул и сглотнул слюну. В мгновение взгляд женщины по какой-то неизвестной причине, понятной лишь людям, понявшим жизнь, потеплел, губы тронула добрая улыбка.
- Хороший ты мальчик. Ступай.
И уехала.
Стоял горе-курьер в раздумье минут пять, присел на ступень крыльца, хватая себя за голову. Неожиданно из окна раздались крики брани. «Вошь! Грязь из-под ногтей! Ей Бентли, а мне сраное Тиффани, и что, адьос?! Прочла я твою переписку! Мыться быстрее надо было, мразь! Скотина! - голос явно принадлежал super. Крики продолжались, послышался звук разбиваемой посуды. Спустя некоторое время дверь распахнулась. Из неё выбежал наспех одетый мужчина в костюме. Красивая влажная причёска его была растрёпана. Пнул мусорный ящик, с языка одно за другим слетали негромкие итальянские ругательства. Наконец, отчетливо произнеся «Мамма мия, что за женщина!», возвел глаза к небу, заметил нашего невольного свидетеля, осёкся, вдруг подмигнул и спокойно пошёл прочь, насвистывая.
«Женщины, женственность, доброта, красота, скромность, работа моя хорошая, я её люблю-люблю-люблю, обожаю-обожаю», - повторял про себя новую мантру Абдула, стуча в дверь, которая легко поддалась, оказавшись незапертой.
- Дорогуша, я не вовремя? - слабо пискнув, голос решительно отказывался быть громким.
- А, это ты... Проходи, я сейчас, - донеслось с кухни. - Принёс?
- Обижаешь.
Аккуратно надел гостевые тапочки, всем своим существом стараясь сохранять непринуждённость. Получалось плохо. «Эклеры поем сегодня, штуки три», - идея пришла легко и немного успокоила. В холл царственно вплыла фигура super с бокалом. «Красивая женщина. Не моя. Не моё», - загрустилось Абдуле.
- Слышал, что творилось? - довольно улыбаясь спросила super, откинув волосы.
- Ага.
- Это несерьезно, не обращай внимания. Пробую метод эмоциональных качелей. Пока работает. Машину видел у входа? Моя.
- Не сомневался, - улыбнулся.
Нюхнули по дорожке, посплетничали. Атмосфера явно располагала к чему-то большему. В голове Абдулы судорожно маячила мысль положить руку на бедро super. Но было страшно. Страх отказа, чтоб его, порушил нашему герою все перспективы на счастье в личной жизни. Раздался звонок.
- Это визажист! - оживилась девушка, порхнув к двери. - Выставка сегодня в галерее. Ещё позавтракать договорилась с банкиром одним, у него самолёт скоро. Перспективный. Так что я, как говорится, с корабля на бал поеду.
- Ой, убрать же надо со стола это всё! - засуетился Абдула.
- Не парься.
В квартиру вошла худая миловидная девушка с небольшим чемоданчиком. По-хозяйски скинула кроссовки, прошла к столику, поставила чемодан. Оглянулась.
- Это что? - кивнула на Абдулу, - фенибут, так понимаю?
- Фенотропил, лять. Я их чередую, дорогуша. Чаю?
- Угу. Только мне по-быстрому нужно тебя накрасить, дела есть.
- Как скажешь, зайка.
Уже вечером, идя по набережной неспешным шагом, Абдула вспомнил, что планировал заглянуть в стриптиз-бар. Новая муза его была диво как хороша, на такую грех было не спустить самые трудные гонорары. Сегодня её смена.
Сидя на диване с кальяном в ожидании, Абдула устало вздыхал. Чай был вызывающе слабым и к тому же пакетированным. «Безобразие, - думалось ему, - если б не моя малышка, ни за что бы больше не заглянул в эту дыру».
Наконец она вышла на сцену, потом подошла к нему. Счастливый Абдула крепко сжал её в объятьях, лизнул розовый сосок. Девица хихикнула. Обменялись поцелуями в щёку. Принесли шампанское. Музыка не раздражала, посетителей было немного, в воздухе витал эфир ленивого желания. Девушка выходила на сцену ещё два раза. Созерцать её было истинным удовольствием. Вечер с лихвой оправдывал пережитые за день тревоги. Да что там, он вообще всё мог оправдать. Потом она перестала выходить на сцену, пили, Абдула шутливо сыпал чаевыми дождём на голову и в трусы, смеялись.
- Как насчёт небольшой вечеринки для двоих у меня дома? - спросил он, зная ответ. Ответ всегда был одинаков.
- А есть что? - стриптизерша гладила его колено.
Взгляды их встретились. Пламя свеч отражалось в них, бликуя мерцанием знания дальнейших событий разврата. Оба улыбались этому знанию, оба его ждали.
Позже, встав с кровати со спящей красоткой, Абдула подошёл к окну. Первые лучи солнца озаряли город. Рассвет был красивым той самой красотой, которую не заметишь, если не придаешь значения величию бренности.
Завибрировал телефон. На экране высветилось имя. Васаби.
«В среду, где-то после пяти, я подошёл к Федору Сергеевичу и попросил, чтобы он рассказал мне историю своего успеха.
Полчаса я увлеченно слушал, как он начинал с нуля, потом стал бить его табуреткой по голове».
Полчаса я увлеченно слушал, как он начинал с нуля, потом стал бить его табуреткой по голове».
